Тему про культуру пития для Чувашского народного сайта предложил наш постоянный читатель, старейшина и старожил одной из деревень Чебоксарского района Чувашии. Хотя читатели сайта едва ли заинтересуются этой набившей оскомину проблемой (анализ показывает, что интернет-пользователи грустно-серьезными вопросами редко увлекаются), считаю возможным предложить нашим читателям ознакомиться с некоторыми рассуждениями аксакала.

На антиалкогольные размышления старейшину навлек случай, произошедший в его родной деревне в день чествования сельских строителей. Деревня эта славится мастерами — тут в их бригаде не менее полсотни квалифицированных каменщиков, бетонщиков, сварщиков, кровельщиков, плотников, сантехников. И готовились они к своему празднику основательно: способом ниме прибрали и покрасили майданную площадь, отремонтировали сцену, обновили детскую площадку, пригласили коллективы художественной самодеятельности и заслуженного артиста республики Стаса Владимирова.

Отменный был праздник — чистый, красивый, содержательный. Но начался он с горестного сообщения о том, что в это праздничное утро скоропостижно скончался в своем недостроенном коттедже один из мастеровитых и отзывчивых деревенских строителей, отец двоих детей, досорокалетний семьянин, труженик и оптимист.

Причина несчастья банально простая — отравление зеленым змием. Пил не один, с односельчанами варил уху, навестил соседей на новоселье. Был с друзьями, плохо себя почувствовал да вот окружающие его оставили без внимания, без присмотра. Фельдшерского пункта в этой деревне нет, а позвонить в «скорую помощь» не додумались.

* * *

— Молодежь потеряла культуру питья и обхождения, — сетует аксакал. — Я не говорю, что пить нельзя. Запретить пить ни царям, ни вождям не удавалось. Ни сухие законы, ни общества трезвости не принесли успеха. Надо соблюдать элементарные правила, которые наработались у чувашского народа с древности.

— Ясно, что нельзя пить и перепивать. Какие еще другие есть правила? — допытываюсь у «защитника пития». Старик возмущается, но отвечает довольно подробно.

— Во-первых, любыми мерами повсеместно надо вернуться к настоящему домашнему квасу и солодовому пиву. Они отлично утоляют жажду и подкрепляют настроение. Их открыто можно держать на рабочей площадке, как было у Ехрема-хозя, и не рисковать ни здоровьем работников, ни качеством работы.

Во-вторых, надо вразумить молодежь, что после тяжелой работы и усталости спирт и водка полезны только как лекарственная доза. Знаю с детства, что даже лошадям после изнурительного возвращения из-за Волги давали аншарли — это спасало их от отеков и переохлаждения. Но ясно же — лекарство сверх нормы вредно.

В-третьих, стопка непременно должна сопровождаться едой. У нас на свадьбе или на любом празднике к крепкому напитку хозяина тут же его женой или дочерью преподносится еда — изысканный хуран кукли, пирог, билаш или другая выпечка на выбор — с мясом, творогом, капустой, луком. Отказ от еды считался неприличным, даже предосудительным со стороны сельчан — раз не можешь принимать угощение, то и к питью не прикасайся! Правильное требование.

— Конечно, все это верно и правильно, но где и когда алкоголик прислушивался к народным правилам? Для них законы не писаны, плачи жен им не слышны. И не будут они следовать вашим увещеваниям, — объясняю собеседнику.

— В России много алкоголиков. Говорят, что это 20% от всего населения. Совсем не пьющих намного больше них. А в нашей деревне вообще нет алкоголиков. Но есть склонные к дипсомании (к запою) мужики. Как раз несколько человек — это строители-шабашники, которые, возвращаясь со своего «бурлачества», у магазина сбиваются в стаи и втихаря от строгих жен и плачущих детей проматывают последние соленые рубли с безответственными халявщиками.

— А чем их можно пронять? Ведь дурные привычки заразительны и всегда прикрываются множеством «уважительных причин»…

— Я говорю о своей деревне, потому что в чувашском мире немало видел повально пьянствующие и совершенно трезвые населенные пункты. Порядок там, где администрация работает не спустя рукава, и местные активисты деятельны.

В России противоалкогольных законов достаточно. Можно и нужно ими пользоваться, но в нашей дружной, трудолюбивой, общинной деревне они пока излишни. Мне кажется, что совету старейшин, мухтариату, совету женщин и молодежному атаману не следует стеснятся беседовать с непослушными гуляками в присутствии их жен и родственников. Одно слово, когда жена пилит привычными выражениями, другое — когда тебе добра желают и беспокоятся соседи, уважаемые люди и общество.

Мне очень хочется обратиться к молодым людям, «закадычным друзьям» по гуляниям: нельзя бросать на произвол судьбы собутыльника — такое заслуживает презрения по чувашскому этикету! Бывает, что человек сорвется по слабости здоровья или характера, теряет ориентацию — выручи его в беде. Человека, бросающего своего земляка, у нас считают бесчестным. Разве не таков неписанный закон наших отцов и предков?

* * *

Разговор про пьянство был долгий — после празднования Дня строителей нашелся новый повод для бесед. На поминки безвременно ушедшего мастера пришла вся деревня, и поминальный длиннейший стол накрывался чуть ли не десять раз. Правда, заметила, что два-три попутчика строителей уже начали «коситься» и садились за стол по нескольку раз, как будто они были на юбилейных торжествах. Одному из них жена нашептала на ухо несколько слов, и тот незаметно попрощался с товарищами. «Вот здесь для остальных и пригодилось бы слово старосты деревни или руководителя общественного совета», — подумалось мне...

Знаю, пьющего никто не остановит, если он сам не проявит такого желания. Но также знаю, что нормальная общая атмосфера в деревне, добрые взаимоотношения и требовательность со стороны общины могут стать самой надежной гарантией защиты здоровья и жизни ее членов. «Пусть так будет во всех чувашских деревнях», — пожелал сородичам мой мудрый собеседник-старейшина.