(К 80-летию Зои Романовой)

(c) Сергей Журавлев

10 февраля исполняется 80 лет Зое Васильевне Филипповой, которую литературная общественность знает как Зою Романову — по ее литературному псевдониму, или, точнее, по ее девичьей фамилии, которая стала ее творческим псевдонимом. Рядовому читателю обычно мало что говорит имя переводчика, но если вспомнить основные произведения чувашской литературы, переведенные Зоей Романовой на русский язык, то, думаю, сразу все припомнят, что не раз и не два соприкасались с ее творчеством.

Какие же это произведения, кого и как переводила Романова?

Прежде всего, это такие фундаментальные для чувашской прозы романы, как роман Мигулая Ильбека «Черный хлеб» и роман-дилогия Хведера Уяра «Близ Акрамова» (состоящий из романов «Тенёта» и «Беглец»).

Надо сказать, что и роман Ильбека, и первая книга романа Уяра ранее, до перевода Зои Романовой, уже были переведены на русский язык и выдержали не одно издание как в Чебоксарах, так и в Москве. Однако качество обоих переводов оставляло желать лучшего, и прежде всего — по части их соответствия оригиналу. И это понятно, почему эти переводы в принципе не могли быть верными подлиннику. Сначала кто-то (возможно, сам автор, или, скорее всего, некий безымянный (для нас, сегодняшних) толмач) переводил чувашский текст на русский буквально, то есть слово в слово (во многих случаях Союз писателей республики и Литфонд на эти цели даже выделяли денежные средства), а далее уже другой человек, так называемый переводчик из столицы (чаще всего какой-нибудь халтурщик, подвизавшийся на литературной ниве), чья фамилия и появлялась затем на титульной обложке книги, как бы приглаживал, приукрашивал попавший к нему на стол «корявый» подстрочник, то есть, по сути, редактировал рукопись, и точнее было бы называть его редактором, но никак не переводчиком, ибо сама работа, профессия переводчика требует знания двух языков — языка, на который переводится, и языка, с которого переводится. Однако в отношении литератур народов СССР (за исключением литератур прибалтийских и некоторых других союзных республик) негласно функционировала именно такая система, и любые попытки издания произведений национальных авторов, переведенных местными переводчиками непосредственно с языка оригинала, встречали в Москве ожесточенное сопротивление. Возможно, отчасти хромал и уровень перевода местных переводчиков, но, как мне кажется, основная причина была все же, если можно так сказать, «экономическая» («не допустить к корыту»), приправленная изрядной долей высокомерия и надменности к провинциально-нацменовским «братьям меньшим». Ну а на местах, как издавна водится на Руси, всегда всё старались делать с оглядкой на Москву, рассматривая переводы своих не более чем подстрочники.

И вот в такой атмосфере на излете оттепели в Чебоксарах появилась дружная плеяда литераторов, которые, помимо собственного литературного творчества на русском языке, активно и много начали переводить чувашскую литературу, причем переводить непосредственно с чувашского. Сердцевину этой плеяды составляли Виталий Захаров, Аристарх Дмитриев и Зоя Романова, для которых и русский, и чувашский языки были почти как родные. Естественно, за редким исключением, их переводам также был «заказан» путь в столичные издания и издательства, но они смогли наладить в республике регулярное (раз в квартал) издание альманаха «Дружба», в котором сразу же была задана очень высокая планка художественности, и вот в этом альманахе (фактически журнале) добрую половину объема занимали переводы, и даже был специальный раздел «Новые переводы с чувашского».

Вручение госпремии (2017)

Первым (хотя и анонимным) переводом Зои Романовой стала детская книжка писателя и художника Герасима Харлампьева (Пилеша). Вот как об этом с долей юмора вспоминает Зоя Васильевна в одном из интервью: «Через год после окончания института судьба привела меня в Чувашское книжное издательство. Сначала работала старшим корректором, а через полгода меня перевели редактором художественной литературы. Вот тут-то и познакомилась с «шедеврами» залетных столичных переводчиков. Помню, в одном из рассказов Г. Харлампьева с берез падала... сосновая шишка. Думаю, неужели и в оригинале так? Смотрю, нет, там все как надо. Тогда и решила: чем маяться с этим корявым подстрочником, возьму и переведу сама с чувашского. Вроде получилось. Правда, никто и не знал, что это мой перевод: фамилия-то осталась московская».

В это же время в издательстве работал старшим редактором известный писатель Хведер Уяр, который всегда живо интересовался творчеством молодых. Узнав, что молодой редактор изданий на русском языке владеет чувашским, он предложил ей для перевода свой юмористический рассказ «Как мы печку чинили». Писателю перевод понравился, и он как мог стал поддерживать творчество молодой переводчицы, и Зоя Васильевна считает его одним из своих учителей в литературе.

Волею судеб другим учителем молодой переводчицы стал блестящий советский переводчик Николай Любимов, который подарил читающим на русском языке замечательные переводы таких шедевров мировой прозы, как «Декамерон» Боккаччо, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Дон Кихот» Сервантеса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Милый друг» Мопассана, «Синяя птица» Метерлинка. Вот как пишет об этом Зоя Васильевна в очерке «Великий мастер перевода»: «Переводом я всерьез занялась именно после встречи с Николаем Михайловичем, когда он, будучи заместителем председателя Совета по художественному переводу Союза писателей РСФСР, в 1968 году проехал по всем провинциям в поисках одаренных переводчиков с оригинала. Вот тогда, как говорится, «старик Державин нас заметил» и взял с меня слово, что буду работать и посылать ему все свои творения». Со своей стороны мне бы тут хотелось сказать, что Любимов был не просто великим переводчиком, но и великим сподвижником перевода, душой болеющим за дело художественного перевода, который по зову сердца написал две прекраснейшие книжки о тайнах и волшебстве литературного перевода («Перевод — искусство» и «Несгораемые слова»), а также обратить внимание на то обстоятельство, что настоящим, истинным переводчикам, каковым был Любимов, безусловно не нравилась практика перевода национальных литератур по подстрочнику, ибо они прекрасно понимали, что никакой это не перевод и что хороший перевод непременно требует знания языка оригинала, и именно этим была вызвана его попытка найти на местах одаренных переводчиков со знанием местных языков. В одном из интервью Зоя Васильевна сказала, что она благодарна судьбе за то, что свела ее с Николаем Любимовым в самом начале ее творческого пути. Они сохранила все его письма, которые опубликовала с комментариями в 2017 году в предпоследнем номере журнала «Лик Чувашии».

Первой книгой, вышедшей в свет в переводе Зои Романовой не анонимно, а под ее фамилией, стал сборник рассказов «Запоздалый суд» Анатолия Емельянова, на тот момент первого секретаря Вурнарского райкома КПСС. Изначально председатель правления Союза писателей республики Н.С. Дедушкин попросил ее сделать подстрочники рассказов, но, ознакомившись с рукописью, решил, что это уже готовые к публикации переводы, и порекомендовал книжку к изданию, которая и была издана в Чувашском книжном издательстве в 1971 году. И, что самое интересное, затем эти переводы не раз и не два издавались в Москве как переводы С. Шуртакова и Ю. Галкина. С тех пор, кажется, Зоя Васильевна больше не переводила Емельянова...

Более полувека переводит Зоя Васильевна чувашскую литературу. Наверное, изданиями ее переводов можно заполнить не одну полку в книжном шкафу: помимо уже названных выше книг, она переводила также повести и рассказы Марфы Трубиной, романы «Седели вместе с отцами» Владимира Садая, «Зарницы счастья» Александра Савельева и Васьлея Игнатьева, «Распутица» Сергея Павлова, книгу воспоминаний Тани Юн «Дни и годы минувшие», книги Юлии Силэм «Яблонька» и «Академик Николаев. Страницы жизни», повести «Волжская история» Метри Юмана, «Волшебный меч (Сабля Пугачева)» Михаила Юхмы, «Перепеленок» Лаврентия Таллерова, «Лили» Василия Эктеля, «Загубленный рай» Геннадия Максимова, пьесы Николая Терентьева (в том числе одну из лучших его драм «Сибирская дивизия»), Николая Сидорова, Николая Угарина, рассказы Ивана Юркина, Метри Исаева-Авраля, Ивана Мучи, Ефрема Еллиева, Виктора Рзая, Юрия Скворцова, Василия Алендея, Николая Мартынова, Николая Теветкеля, Владимира Ухли, Степана Абаша, Анатолия Кибеча, Валентины Эльби, Нелли Петровской, Любови Мартьяновой, Людмилы Сачковой, Ангелины Павловской, Марины Карягиной, Надежды Ильиной и т.д.

Что касается качества переводов Зоя Романовой, то, на мой взгляд, их отличает основательность, дотошность (почти до буквальности), они полностью передают содержание и стиль подлинника и «цепляют» так же, как и оригинал. Можно сказать, любой ее перевод всегда тождественен, эквивалентен оригиналу на всех уровнях.

«Для нее и чувашский, и русский родные, — писал о переводах Зои Романовой Хведер Уяр, — а потому, избрав произведение для перевода, она глубоко проникается жизнью автора, в то же время не заслоняет его собой, не правит, не сокращает его и не дописывает что-либо за него... Зоя Васильевна доносит до русского читателя истинное лицо чувашского писателя, точно воспроизводя все детали и значения слов».

Другой ее учитель, переводчик Николай Любимов, так характеризовал творчество Зои Романовой: «Одно из основных достоинств переводов Романовой состоит в том, что она вживается в произведение переводимого ею автора и смотрит на изображаемые им явления внешнего мира, на переживания героев его глазами и хорошо слышит их речь. Благодаря этому и читателю все явственно видно и слышно. Описания природы, домашней обстановки, трудовых процессов, психологический анализ, диалог — все это Романова воссоздает бережно и отчетливо. Она переводит очень разных авторов, и в ее переводах они предстают во всем своем стилевом своеобразии. Язык ее переводов — живописный русский язык, чистый, свежий и гибкий».

И еще одну — неожиданную — характеристику переводам Зои Романовой дал недавно главный редактор Чувашского народного сайта и руководитель Лаборатории чувашского языка Аҫтахар Плотников. Говоря о трудностях, встречающихся в работе по наполнению двуязычного корпуса чувашского языка, он пишет: «Хотя и имеется немало книг, переведенных с чувашского на русский язык, увы, большая их часть предстают как новые произведения [по отношению к оригиналу]. Русские тексты не соответствуют чувашским. По содержанию, может, то же самое, однако многие красивые, изящные фразы чувашского оригинала не переданы в русском переводе. Они другие. Поэтому из них невозможно составить пары [соответствий]. Можно работать только с переводами Зои Романовой и некоторых других переводчиков; с ними и работаем».

Будущая переводчица родилась в д. Байдеряково (чув. Патирек) Шемуршинского района в многодетной крестьянской семье (из этой же деревни был родом старейшина чувашской литературы Степан Лашман). Благодаря уникальной национальной атмосфере, царившей в деревне, где вперемешку жили чуваши, татары, русские и мордва (эрзяне), она с детства в равной мере знала русский и чувашский языки, и после школы даже хотела поступить на немецко-чувашское отделение пединститута, но не смогла подать туда документы из-за того, что у нее в аттестате не было оценки по чувашскому языку, и пришлось идти на литературно-историческое. Как с сожалением признавалась Зоя Васильевна в интервью журналу «Тӑван Атӑл», ее, как единственную русскую в классе, освобождали от уроков чувашского языка, и никому не приходило в голову подсказать ей, что изучение чувашского языка всегда может пригодиться в жизни. Но, как говорит она в том же интервью, она в то время разговаривала по-чувашски не хуже чувашских детей.

Многие годы Зоя Васильевна работала редактором в Чувашском книжном издательстве, была редактором-составителем альманаха «Дружба», возглавляла Совет по художественному переводу Союза писателей республики и была членом Совета по художественному переводу Союза писателей РСФСР, некоторое время преподавала в пединституте и университете. Несколько лет проработала ответственным секретарем правления Союза писателей республики и подготовила новое, значительно дополненное и исправленное, издание биобиблиографического справочник «Писатели Советской Чувашии» М.И. Юрьева, выходившего ранее тремя изданиями («Чувашские писатели» 1964; «Чӑваш писателӗсем» 1968; «Писатели Советской Чувашии» 1975). Новое издание, по сравнению с предыдущими выпусками, более структурировано как содержательно, так и технически, им легче и удобнее пользоваться. При этом справочник дополнен новыми материалами, а количество словарных статей (персоналий) выросло почти на 40 %. Кроме того, в конце каждой статьи приводится перечень изданных книг автора с указанием издательства и года издания: сначала издания на чувашском, потом — на русском языке, при этом названия чувашских изданий приведены именно по-чувашски, а в скобках дан перевод на русский.

К сожалению, как и история с переводами, сюжет со справочником также оказался не без ложки дегтя — в 2006 году Чувашское книжное издательство выпустило в свет новый биобиблиографический справочник «Писатели Чувашии» под авторством Порфирия Афанасьева, однако при внимательном рассмотрении выяснилось, что многое в новом справочнике было заимствовано из справочника «Писатели Советской Чувашии» 1988 года и подпадало под действие Уголовного кодекса; спасло составителя лишь то, что сумма выплаченного ему гонорара не дотягивала до причинения авторам справочника 1988 года крупного ущерба... Бог с ней, с суммой, но обидно то, что новый справочник по всем параметрам оказался хуже старого...

Несмотря на солидный возраст, Зоя Васильевна, большой труженик, не сидит без дела — последние полтора года она работала над редактированием и переводом фундаментальной трехтомной саги Петра Осипова «Эльгеевы», первый том которой на днях вышел в Чувашском книжном издательстве двумя частями. Первый и второй тома этого романа в свое время, в 1970-е годы, были переведены на русский язык супругой писателя Зинаидой Федоровной Осиповой, однако по каким-то неведомым причинам не были опубликованы. И вот Зоя Васильевна отредактировала два этих тома и перевела третий. Хочется надеяться, что в скором времени выйдут в свет второй и третий тома трилогии.

Не могу не сказать несколько слов о человеческих качествах Зои Васильевны: это добрый, отзывчивый, до щепетильности порядочный, честный, принципиальный человек. И, между прочим, все эти ее человеческие качества легко прочитываются в ее статьях и репликах, собранных под одной обложкой в книгах эссе и публицистики «Не переводом единым» (2017) и «Прошу слова!» (2018).

Словом, она из той самой плеяды великих литераторов и великих людей, откуда и ее учителя, и ее сподвижники.

Борис Чиндыков