Исток

    Летним утром мальчик подобрал плоский камень и вырезал ножом на нем первое, что пришло в голову, - лик Христа. Он и раньше не раз лепил из кусков глины портреты односельчан, и взрослые с удивлением подмечали необыкновенную точность передачи характеров.
    Проходя по полевой тропинке мимо родника, мальчик бережно уложил камень с ликом Спаса на дно. Рябь на воде в лучах солнца создавала искрящиеся блики на резном камне, а длинные травинки играли в стремительно бегущей влаге, лаская и обрамляя вполне узнаваемый портрет.
    
    Когда мальчик под вечер возвращался той же дорогой домой, перед ним предстала удивительная картина: возле родника собралась шумная толпа – иные были с ведрами, иные с бидонами, флягами, кружками, - причем люди отбивали поклоны, крестились, молились, и каждый старался набрать как можно больше воды из родника, со дна которого смотрел знакомый для них лик. Но тут подъехала машина, из нее вышли хмурые военные и стали разгонять шумящих и сопротивляющихся людей, принялись выяснять, каким образом появился здесь этот камень... Это эпизод из воспоминаний заслуженного художника Чувашской Республики, лауреата премии комсомола Чувашии им. М. Сеспеля, скульптора Федора Ивановича Мадурова. Таким было первое «крещение» его работы.
    
    Предки Федора Ивановича Мадурова - выходцы из села Чувашское Дрожжаное Дрожжановского района Республики Татарстан. Этот район находится на пограничье нескольких культур: татарско-мижерской, мордовской, русской и чувашской, и почти каждый живущий здесь человек знает три языка - русский, чувашский
    и татарский. В отличие от чувашей, живущих в пределах своей республики - там, где не ощущается межэтническое соперничество, - здешние чуваши довольно четко позиционируют себя как нацию. Детство Федора Ивановича протекало в то время, когда живы были традиции чувашской культуры. Он видел собираемый в начале лета в местечке Хаймалу («Хлебная жертва») чувашский хор в 300 голосов и ритуальные костры, разводимые на возвышенностях в честь начала Нового солярного года, справляемого в день весеннего равноденствия 21 марта. Возможно, именно это все и послужило тому, что творчество Федора Ивановича национально по духу и светское по форме.

Время и жизнь

    В1974 году в числе 30 лучших молодых художников страны по путевке ЦК ВЛКСМ Федор Иванович едет на строительство Байкало-Амурской магистрали. Нашумевший в свое время БАМ - это не только эйфория молодежной стройки, он представлял собою еще и довольно странную, а порой и сюрреалистичную картину.
    
    «Тында - длинный деревянный забор, возле которого ютятся продуваемые северными ветрами штопаные палатки и картонные сооружения, а перед ними ров с разбитыми гитарами. Можно ли, видя такое, продолжать писать или лепить то, что изображала официальная пропаганда тех лет?» - рассуждает скульптор. Но мастер нашел свой изобразительный ключ, не противоречивший ни поставленной пропагандистской задаче, ни совести гражданина. Это величие тайги и величие дел человека. Серия «Начало БАМа» 1975 года выставлялась на Всесоюзной выставке рисунка в Ленинграде, затем была закуплена Министерством культуры РСФСР. В этом же
    году Государственный Русский музей приобретает триптих «Жизнь индхозницы», посвященный повседневной жизни крестьянки, но выраженный языком «вселенского предопределения». Непрерывное творческое общение с
    признанными мастерами скульптуры, обмен опытом, знакомство с национальными обычаями и национальной культурой побудили мастера сказать нечто свое о Чувашии. Это было время напряженного осмысления творческого пути, поиска собственной эстетической программы, основанной на изучении чувашской культуры.
    
    Молодой художник без «нужных» связей в среде несменяемых боссов местного Союза художников не мог рассчитывать на какой-нибудь достойный заказ. Но здесь помогла природная смекалка. Федор Иванович взялся за один очень непрестижный заказ, который несколько лет лежал в фонде и никто не хотел за него браться: роспись агитационного плаката-указателя на какой-то далекой площадке отдыха для автомобилистов. Он пофантазировал, прикинул, как лучше эту тему обыграть, и сумел убедить заказчика создать нечто большее. Нашли дерево - кряжи установили сразу на место вертикально, - и началась работа продолжительностью в шесть лет. Впервые в стране и в мире на площадке отдыха для автомобилистов федеральной трассы, тянущейся из Москвы в Сибирь, создается глубоко философский монументальный комплекс из цельных бревен сосны и дуба «Время и жизнь» (1976-1981). Об этом феномене очень много писала центральная и местная пресса.
    
    «Один водитель говорил, что он специально гнал сутки автопоезд из Казахстана, чтобы встретить свой день рождения именно на этой площадке», - вспоминает Федор Иванович. Само место площадки, находящейся близ райцентра Шемурша Чувашской Республики, окруженное корабельными соснами и гигантскими березами и дубами, производило впечатление на водителей, проезжавших до этого только по степной зоне. Люди выходили из машин и обнимали эти деревья, поражаясь их величию, а в этом окружении возвышалось 17 пятиметровых скульптур, своими монументальными формами спорящих с изваяниями Древнего Египта. Выразительный синтез архитектуры и скульптуры не оставлял равнодушными проезжающих, а само это место стало любимым у шоферов-дальнобойщиков и молодоженов: у последних теперь традиция - непременно в день свадьбы навестить «Время и жизнь», тогда у них и жизнь будет долгая, и счастливого времени предостаточно.
    
    «В этих семнадцати фигурах – продолжает автор, - я все-таки решал задачи статичной фигуры с ярко выраженным внутренним движением. Мне очень хотелось в ограниченном объеме бревна решить задачи движения. Скоро мне представился такой случай. И я до сих пор сам в восторге от этой композиции». Результатом поисков Ф.И. Мадурова совместно с заслуженным архитектором Чувашской Республики Ю.М. Новоселовым стала удивительная по своему замыслу композиция из семи мощных дубовых бревен и необычайно светлое, камерное по восприятию монументальное произведение «Хоровод» (1981-1984), установленное на территории санатория «Ильинский». В 1980 году его многофигурная композиция из дерева «Заговор» куплена и находится в собрании Государственной Третьяковской галереи.

Одесную Грозного царя

    Следующая работа мастера связана с эпизодом из истории чувашского народа. История чувашского края как самостоятельной единицы на постбулгарском пространстве начинается с эпизода добровольного вхождения Чувашского края в Московское княжество. Это было время, когда Московское княжество освобождалось от татарского владычества. Юный Иван IV, прозванный впоследствии Грозным, на парадах шествовал позади Темниковского царя, чингизида по происхождению. А в это время новгородская «вольница» бороздила на ушкуях Волгу, грабя все попадающиеся по пути поселения.
    
    Чуваши послали вооруженный отряд своих предводителей к Ивану IV с целью договориться с князем Московским о добровольном вхождении в его вотчину. «Черемиса» XVI века - это не сегодняшняя крохотная Чувашская Республика. К Москве отходил значительный плодородный район Правобережья Волги с малоизвестным для русских оседлым земледельческим населением. Появилась возможность прокормить более
    могучее войско. По этому поводу Иван Грозный собрал пир, выдал чувашам грамоту с золотой печатью, по которой давал им значительные вольности, делая их сугубо «государевыми людьми», и три года подле его трона на почетных местах сидели чувашские предводители. Чувашские войска оказали значительную помощь русским в низвержении господства казанских ханов.
    
    Есть и другая версия этих событий, выполненная в монументальном рельефе, который находится в фойе администрации города Чебоксары. Чуваши в лохмотьях на коленях протягивают руки к русским боярам с просьбой принять их в подданство. Оставим такую интерпретацию истории на совести тех, кто создал это произведение, и тех, кто держит его у себя в конторе как некий «официоз». Ф.И. Мадурову принадлежит произведение совсем другого характера. Его монументальная «Конница» (1984-1988, дуб, металл) является уникальной уже по своему замыслу и исполнению. Группа конных всадников выполнена как единый монумент из бревен дуба. Произведений такого плана нет нигде в мире: ритм дубовых кряжей, звучащий как единый орган, вписан в городскую среду, не теряясь на фоне многоэтажных застроек, а напротив - служа неким ключом-камертоном, настраивающим городскую архитектуру. Эти всадники гордо восседают в седлах, направляясь в сторону Москвы.

Тверже камня

    Увиденные в детстве женские тела в деревенской бане, древнеегипетское искусство и Луксорский храм не давали мне покоя. Колоссальные размеры скульптур, точная детальная проработка форм - «выверенность форм» поражали воображение. Наконец выдался случай взять и эти высоты. Всадник из бревен, точно могу сказать, - невиданный случай в истории скульптуры», - говорит скульптор.
    
    «Долго ли может простоять скульптура из бревна на открытой местности в нашем-то климате?» - часто спрашивают Ф.И. Мадурова. «Может простоять значительно больше, чем скульптура из мрамора или бронзы. До 500 лет! Был случай, когда работу пытались обезобразить топором, но не смогли – дерево с годами становится тверже камня. «Конницу» пытались даже поджечь, но это дерево не горит», - ответил мастер. Иногда считается, что скульптура, в отличие от большинства других видов творчества, доступна лишь немногим. Да и среди самих скульпторов бытует мнение, что настоящий скульптор может состояться только в зрелом возрасте. Как-то к известному скульптору пришел молодой человек и попросил научить его этому благородному искусству. «Научись сначала всем видам наук и ремесел, а потом приходи», - таков был ответ мастера.
    
    Да, сложно найти тот вид созидательной профессии, которым не должен был бы владеть настоящий мастер, - в этом отличие профессии скульптора от всех других. С этой точки зрения Федор Иванович является классическим образцом того понятия «скульптора», которое вкладывали в него великие мастера прошлого. Этот человек – универсал, пишущий трактаты по философии и работающий в области изучения культуры и истории чувашей. Нет материала для создания скульптуры, не подвластного его руке, при этом любую композицию мастер может сделать от начала до конца только своими руками.
    
    Никто не станет оспаривать тот факт, что скульпторы, ставящие задачи фундаментальной философии в своих работах, рождаются не каждое столетие. Оглянемся вокруг - много ли скульпторов в современном мире ставят себе задачу создавать именно скульптуру, а не муляж, не чучело, не манекен, не куклу? Многие ли улавливают разницу между этими понятиями?
    
    Скульптура всадника «Великий Предок», отлитая из алюминия, показывает весь драматизм истории чувашского народа - народа, который несколько раз в истории развивался до уровня нации и в силу исторических катаклизмов вновь сжимался до уровня этноса. Сегодня культура этого народа живет только за пределами родной республики. Состояние культуры современного чувашского народа, имевшего не раз свои государственные образования в прошлом, - это и есть тот самый могучий всадник с разбитым щитом, с отбитыми конечностями и частью головы, но с целыми половыми органами. Этот народ еще воспроизводится, о его культуре еще говорят...
    
    В серии портретов, знаковых фигур суваро-чувашской цивилизации языком монументальной скульптуры выражается сила ее великих деятелей: Иакинфа Бичурина, Петра Егорова, Алмуша, Вырыха. «Чуваши - народ с богатейшей культурой за прошедший «железный век» не только катастрофически сократился количественно, но превратился в народ с исчезающей национальной культурой. В таком состоянии этот древний народ может просуществовать еще около ста лет, уже сегодня ведутся разговоры о ликвидации его национальной республики. А дальше пред нами предстанет некая безликая масса людей со стертой историей, без этических норм и этнической культуры, без консолидированной защиты и национальной гордости. И кому-то станет легче управлять такой массой? - рассуждает художник. - И дело здесь не в каком-то «национализме», ярлык которого
    могли бы тут же пришить шовиниствующие деятели. Если удастся сохранить хотя бы один народ, одну своеобразную этническую культуру, то удастся сохранить и все остальные культуры, надо начинать с себя».

Скульптор-Творец

    Федор Мадуров – непревзойденный мастер графики. Недаром многие его работы хранятся в лучших музеях страны, и это не та графика, которую мы привыкли видеть в столичных салонах и выставочных залах. Такую графику, графику такой мощи, может создать только человек с мышлением скульптора. Благодаря лучшему мастеру страны - формовщику и литейщику художественных произведений из металлов Федору Ивановичу Мошавцу, преподающему в Московском государственном художественно-промышленном университете имени графа С.Г. Строганова, вышла в свет целая серия работ Ф.И. Мадурова, отлитых в бронзе. И здесь взаимодействие двух признанных мастеров своего дела позволило обрести жизнь свыше тридцати замечательным произведениям скульптуры, существенно поднимающим планку российского профессионального
    творчества.
    
    Для чего все это нужно? Федор Иванович лукаво улыбнулся: «Скажите, чем отличается человек от животного мира? Можно перечислять десятки признаков, и каждый раз вы ошибетесь. Те же самые признаки найдутся и у животных. Единственное существенное отличие, которое выделяет человека из среды животного мира и, собственно говоря, делает его человеком, - это творческое начало. Началом любой вещи является идея, идея в пространсве выражается некой энергетической точкой, которая, самотворясь, разрушается в пространстве согласно идее. Этому процессу противостоит пространство. В борьбе идеи за самовыражение в пространстве возникают новые формы. Эти формы могут быть самыми причудливыми, но Воля человека их направляет в одно
    русло и добивается антропоморфности, т.е. творения по своему подобию. Вот тут человек наконец-то уподобляется самому Творцу. Скульптор-Творец, чем не задача?»
    Журнал «Этносфера»